НУ, БЛИ-ИН!
Истории собрал Л. Ашкинази, преподаватель ФМШ
"Ну,
бли-ин!" — сказала бы Сэй-Сенагон, посмотрев на нашу жизнь. И оказалась
бы права. Неважно, что этого слова не было в лексике японской
придворной дамы энного века. Поработав в Физико-математической школе
при Московском институте электроники и математики, она бы точно это
сказала.
Педагогика прелестна неисчерпаемостью. Новый год,
новая группа, новый слушатель... Педагогика — как спелеология,
альпинизм или исследовательская работа: все горы, пещеры, научные
задачи отличаются одна от другой. Так же — не всегда заметно для глаза
европейца — отличаются одна от другой ветки цветущей сливы на картинах,
услаждавших взор Сэй-Сенагон.
Однажды на вступительном
экзамене школьник достал пистолет, вынул обойму, из другого кармана —
горсть патронов и начал снаряжать обойму. Преподаватель плавно
дефилировал вдоль доски. От окна до двери и так же плавно — обратно.
Снарядив обойму, экзаменующийся вставил ее на место и убрал пистолет в
карман. В физматшколу он не поступил. Не потому, что недостаточно
быстро снаряжал обойму, а потому, что набрал мало баллов на экзамене.
Сэй-Сенагон не оспорила бы это решение. Одно дело — владеть, даже
виртуозно, мечом, другое — быть начальником придворных поэтов. Хотя
мастер, достигший просветления, должен быть совершенен во всем...
Некая
школьница принесла на занятие цепочку и стала играть — с мелодичным
звоном "переливать" ее из руки в руку. Кто-то бы, наверное, зарычал,
пресек, конфисковал и т.д. Преподавательница взяла у нее оную цепочку и
стала играть сама. Как говорят учителя дзэн, твердое гибнет, а мягкое
приспосабливается и выживает. Во времена Сэй-Сенагон преподавательницы
физматшколы при императорском дворе играли на занятиях веерами.
Согласно
социологическим исследованиям, наши физматшкольники в своих дневных
школах отменно активны: 30% часто задают учителям вопросы, 12% часто
задают учителям "ехидные" вопросы. Веера — веерами, но учителям,
видимо, иногда приходится жарко.
Усиленные умственные
упражнения требуют разрядки в виде физических упражнений. Однако
занятия физкультурой в ФМШ не предусмотрены. И однажды группа
школьников, ожидавших вступительного экзамена, затеяла стрельбу из
лука. Преподаватель конфисковал оружие с целью уменьшения учебного
травматизма. Тем более, что стреляли они плохо. Они не были перед
экзаменом спокойны, как гладь горного озера. А иначе лук и в руки брать
нельзя — сказала бы Сэй-Сенагон.
Согласно социологическим
исследованиям, основные мотивы для поступления в ФМШ — желание
поступить в МИЭМ или вообще в какой-нибудь вуз. Мотивы желания учиться
в вузе (в порядке убывания значимости)- желание приобрести определенную
профессию, занять престижное место в жизни, не идти в армию, иметь
хороший заработок. Уж не имели ли они в виду профессию Эрота — в смысле
стрелка из лука?
Один преподаватель предложил направить
ректору докладную с просьбой выделять преподавателям ФМШ молоко за
вредность и валидол для тех случаев, когда на вопрос о периметре
квадрата со стороной пять они слышат ответ: "Двадцать пять", а также
предоставить им право на ношение личного оружия. В самом деле, получала
же Сэй-Сенагон от управления делами президента... виноват, императора,
не только рис — тогдашнее жалование, но и ткани, тушь, бумагу и прочие
подарки. Да и в Советской Армии, которая вопреки закону об образовании,
но в соответствии с законом об армии пытается вернуться в школу,
принято "вещевое и пищевое довольствие". Валидол из сейфа ректора,
парабеллум, врученный перед строем начальником военной кафедры, молоко
лично от проректора по АХО — что может лучше согреть одинокое сердце
педагога? Сэй-Сенагон с этим бы согласилась.
Как-то раз мы
наблюдали группу школьников, которые в первый раз вошли в институт;
проходя мимо стен, расписанных понятно чем, они фыркали и произносили:
"Детский сад". С точки зрения философской, это было забавно. Но
временами хочется извиниться перед ними за то, что они видят в
институте. Интересно, что писали на стенах туалетов во времена
Сэй-Сенагон? Ведь можно сказать — "слово из трех букв", но бессмысленно
говорить — "слово из одного иероглифа".
Подходит к
преподавателю школьница после первого занятия и спрашивает, где тут
туалет. Он отвечает — направо по коридору, и на левой стороне увидите.
Реплика из зала — нежным женским голоском: "А она уже описалась!"
Согласно социологическим исследованиям, в качестве одного из мотивов
поступления в ФМШ 14% школьников называют "возможность общаться с
интересными людьми среди преподавателей".
Однажды занятие
было назначено на воскресенье, и пьяный вахтер не сразу возжелал
пустить школьников и преподавателя в институт. Выйдя на стук в дверь,
он произнес что-то "не такое" в его адрес. Школьников пришлось
удерживать. И потом как-то в компании тот преподаватель сказал: "В день
путча я мог бы построить их в колонну и повести за собой". Друзья
брызгали на него слюной, объясняя, что он неправ — и строить не надо, и
вести не надо, и говорить так не надо, и думать так не надо. Может
быть, и не надо. Но ведь правда — мог.
Некая ученица
физматшколы явилась на занятия пьяная. Ну что ж, бывает. Ее попросили
покинуть. А зря... Она спустилась с пятого этажа на второй, уселась на
пол и... Ну зачем ей было спускаться на второй этаж, где находятся все
кабинеты начальства? Могла бы устроиться на пятом...
Вуз в
конечном итоге живет торговлей надеждами — он продает их школьникам и
родителям — и социализацией — превращением школьника в то, что умеет
делать ракеты и послушно и молча их делает. Сейчас требования к
социализации ослаблены и государственных денег стало меньше. Но зато
государство разрешило больше брать за надежды. Деньги эти надо
отработать, то есть школьников надо принять и учить. Однако платные
абитуриенты не самые сильные. Не потому, что дети богатых родителей
тупее, а потому, что они — в среднем! — ленивее и наглее. Разумеется,
права школьника нельзя ущемлять в зависимости от дохода родителей и
заворачивать тех, кто приехал на "Мерседесе", но фактический отбор в
институт детей по состоятельности родителей снижает образовательный и
научный уровень вуза. То есть престиж, благодаря коему он может
торговать надеждой на лучшую жизнь. Чем будем торговать через десять
лет? ФМШ создает противовес этой тенденции, заботясь не о сегодняшних
доходах, а об уровне будущих студентов и престиже вуза.
Судя
по источникам, во времена Сэй-Сенагон при дворе императора ничего
подобного не было и быть не могло. Попытка, так сказать, подмазать
императорский отдел кадров повлекла бы за собой простое и
незамысловатое отрубание головы на месте. Какие разные все-таки были в
истории человечества социумы...
Старое ощущение педагога ФМШ
доперестроечных времен — что, идя к школьникам, он затыкает собой дыру
в плотине, — сейчас стало еще сильнее. Тогда причина была в том, что он
рассказывал им нечто социально-политическое, а не только законы
Ньютона, а сейчас достаточно учить бесплатно, чтобы иметь для этого
ощущения законное основание. Что бы сказала на это Сэй-Сенагон?
По-видимому, она бы это одобрила. Конфуций брал за учебу совсем немного
— как он сам говорил, "я учу любого, кто приносит связку сушеного
мяса". "Стена иероглифов" преодолевалась в основном не посредством
родительских денег, а усидчивостью и способностями. Герой романов той
эпохи — бедный студент из провинции, приехавший в столицу, сдавший
экзамены, получивший хороший пост и удачно женившийся на девочке из
того круга, куда ему открылся доступ. Так что студент подходил к жизни
серьезно — он знал, зачем учится.
Согласно социологическим
исследованиям, у 22% слушателей ФМШ есть заработок. И кое-кто отметил,
что в результате хождения в ФМШ их заработок уменьшился. Вообще занятия
в ФМШ серьезно влияют на жизнь школьников — 68% отмечают, что стали
больше уставать, 23% — что стали лучше учиться в школе, а 12% — что
хуже. Столько же стали пользоваться большим авторитетом у учителей,
столько же — у соучеников.
Работа — работой, учеба — учебой,
но и отдыхать тоже надо. Одна школьница во время занятия лазила своему
соученику под кофту. Времена меняются, и школьники меняются вместе с
ними. Что бы сказала по этому поводу Сэй-Сенагон? Она была придворная
дама и многое могла бы рассказать. Но этого вопроса в своих записках не
коснулась.
Согласно социологическим исследованиям, в числе
мотивов поступления в ФМШ 53% школьников называют: получать в ФМШ
удовольствие от общения с соучениками и преподавателями, от решения
задач.
Преподаватель ФМШ познакомился в некоей компании с
молодой девочкой, окончившей МИЭМ. И стала она на него пристально
поглядывать. Почти как Сэй-Сенагон на императора... И наконец спросила,
не окончил ли он тоже МИЭМ. Получив утвердительный ответ, она спросила,
не преподавал ли он в ФМШ. Услышав и на этот вопрос утвердительный
ответ, она просияла и громко провозгласила: "Я вас узнала! Это о вас
говорили — тот сумасшедший, который бегает с детьми по институту!" У
одного из присутствующих в этот момент был полный рот чая... Все дело в
том, что учебная часть недостаточно аккуратно выделяла нам аудитории, и
действительно приходилось быстро искать свободные.
Понятно,
что тряпка, мел, аудитории и все прочее — не главное. Но когда перед
занятием надо искать первое, второе, а иногда и третье... В одной из
аудиторий с потолка опускались по стене около доски два провода.
Оканчивались они очень просто — двумя голыми концами. Ни изоляции, ни
выключателя... "Интересно, — спросила бы, глядя на них Сэй-Сенагон, — а
напряжение между ними было?" Побегав в очередной раз в поисках тряпки и
мела, поглядев на голые концы и переведя дух, я поведал аудитории
экспромт: "Помирает преподаватель ФМШ и попадает на тот свет. Встречает
его должностное лицо и спрашивает: "Ты в свою бытность на Земле что
делал?" "Учил школьников физике", — отвечает тот. "Хорошо, — говорит
должностное лицо — нам это тоже требуется". Кликнуло дежурного
ангелочка, отвел он покойного преподавателя в аудиторию и говорит: "Вот
тебе ученики". Начал он учить их физике и через полчаса заметил, что у
доски, в том месте, где на Земле два голых конца висело, тоже два
провода висят, только на конце у них — кнопка. Стало ему любопытно,
нажал... Прошло секунд десять, раздался шорох крыльев, влетел в окошко
ангел с чистой тряпкой и мелом и говорит: "Ежели у тебя доска грязная
или мел кончился, ты на кнопочку жми, и я немедля тут как тут буду".
Аудитория
выслушала меня в глубоком молчании. Сэй-Сенагон добавила бы — в
почтительном молчании. И?.. Как говорил Козьма Прутков, "не скрою!" —
ничего. За много лет преподавания что-то не припоминаю я групп, которые
вытирали бы доску или находили бы мел к приходу преподавателя. То ли
они не умеют беречь время, то ли просто инициатива у них на нуле, то ли
они друг друга стесняются. Полагают, что вытирать доску — западло.
Боятся — как сказала бы Сэй-Сенагон — ссучиться. А может быть, пока я
бегал в поисках тряпки и мела и мыл доску, они занимались чем-то более
интересным, чем поиск и мытье?
И что только не ухитряются
сочетать они с посещением ФМШ! Дружбу, любовь, ухаживание, игру в
"морской бой" и "слова", чтение книг, газет и журналов, делание уроков,
питье пива и многое другое. Вплоть до слушания плейеров и даже
магнитофонов. Судя по тому, что мы видим в учебное время, круг их
занятий во внеучебное время должен быть весьма широк.
Согласно
социологическим исследованиям, среди занятий во внеучебное время у
наших слушателей на первом месте музыка, видео и телевизор, а далее по
порядку — чтение, подруга/друг, спорт или иное хобби и, на последнем
месте — они же нормальные люди, — помощь по дому. Под давлением ФМШ
легче всего отдают "музыку, видео и телевизор" — 66% отвечают, что
стали тратить на это меньше времени. Наименее охотно "отдают" чтение и
помощь по дому.
Как-то раз школьник слушал магнитофон на
занятии. Преподаватель в шутку предложил меломану воспомоществование,
чтобы тот купил себе наушник. Товарищ не понял. Тогда преподаватель
просто попросил сделать так, чтобы не было слышно. А потом направился к
нему. Видимо, с угрожающим видом, так как тот вскочил, прижимая
магнитофон к груди. Трудно установить, что преподаватель ему сказал.
Думаю, что-то вроде издевательского "За игрушку испугались, да?" и еще
что-то о мужском типе поведения (но, наверное, более простым языком).
Любитель музыки немедленно испарился. Появился он, кажется, только
через занятие и вел себя совершенно незаметно. Как мышка...
Слушание
плейера имело место зимой. Слушатель сидел на занятии в шерстяной
шапочке. Остроумно — чтобы звук из наушников плейера не был слышен
соседям. Но он был слышен и преподавателю, и соседям. "Дело не в
недостаточном почтении, — объяснил им педагог, — а в самообмане. Что-то
одно, дети мои! Либо вы ходите на занятия, либо на музыку. А то
получается самообман — вроде хожу учиться, а на самом деле"...
Слушатель не понял. Тогда преподаватель попросил его вон. Добавив, что
ближайшие пять секунд ему даются на вылет с физики, а последующие — на
вылет из школы. Тот вышел — естественно, вразвалочку, чтобы не терять
лица. Но через пятнадцать минут преподаватель увидел через открытую
дверь, что он сидит в коридоре на корточках у стены так, чтобы видеть
доску. Пришлось выйти в коридор и, посоветовав ему больше так не
делать, предложить продолжить занятие в аудитории. По-видимому,
слушание музыки на занятиях — это выпендреж перед соучениками. А может,
это для них уже и наркотик. Один школьник вполне вежливо попросил
разрешения время от времени на занятии слушать, "чтобы отдохнуть".
Разрешения он не получил. А что если явиться самому на занятие — и
провести занятие — с плейером? Что бы сказал император, если бы
Сэй-Сенагон явилась к нему в этаком виде? Что-нибудь о цветении слив
или ветке, колеблемой ветром? Или отослал бы с несмываемым позором в
родительский дом? Или выдал бы замуж за восьмого заместителя пятого
помощника и сослал бы в ссылку на Шикотан? В ФМШ он бы точно ее не
оставил.
Среди слушателей ФМШ попадаются и радиолюбители.
Приятно вспомнить молодость, хотя под радиолюбительством они понимают
нечто иное, нежели мы. На вопрос, что такое светодиод, было отвечено:
"То, что на магнитофоне светится". Но несколько лет назад в одной из
групп сконденсировались два радиолюбителя в старом смысле слова,
которые вообще не участвовали в занятиях, а тихо сидели в дальнем углу,
обменивались схемами, обсуждали. После конца занятия подходили,
задавали один-два радиолюбительских вопроса, получали ответ и мирно
исчезали. Один из них ездил аж из Пушкина. Один преподаватель таскал
радиолюбителям из своего п/я — места основной работы — детали. Но
однажды был слезно попрошен плафон от люминесцентной лампы, что вешают
на потолок, — дети делали цветомузыку. Он засунул плафон под куртку на
спину (дело было зимой), получились красивые квадратные плечи, а внизу
похищаемое доставало до середины голеней. Дуракам везет — за вертушку
не зацепился и охранник не заметил. Согласно социологическим
исследованиям, удовлетворенность занятиями в ФМШ выше, чем в дневной
школе. Можете себе представить, как мы этим гордимся. Причем занятиями
в своей дневной школе наши ученики удовлетворены меньше, чем школьники
в среднем. То есть они более требовательны.
Непрост процесс
взаимодействия школы с родителями. Когда родители хотят знать, где,
чему и как будут учить их детей и будут ли по сексологии лабораторки,
их можно понять. Потому что у них таких лабораторок не было. Проводя
олимпиады, мы специально выделяем аудиторию, где собираем родителей и
все им рассказываем. Кстати, когда мы ходили на олимпиады, нас
почему-то никто не "пас". Нынешние же родители проникают в институт,
барражируют по коридорам, дежурят около туалетов (чтобы помочь чаду?),
заглядывают в аудитории. Им надо увидеть, как чадо грызет ручку.
Понятно, почему родители ловят от этого зрелища кайф — в кои-то веки
чадо не отирает стены в подъезде, не шляется неизвестно где и
неизвестно с кем, не приводит домой неизвестно кого. Сэй-Сенагон этого
бы просто не поняла. Когда девочку брали во дворец с далекой
перспективой стать энной фрейлиной — родители были счастливы. Но
поглядеть в щелочку на ее лабораторные занятия?.. Это, наверное, на
японский и перевести нельзя.
Согласно социологическим
исследованиям, 78% родителей поддерживают желание своих детей учиться в
ФМШ и 16% поддерживают умеренно. Старшие члены семьи — основной
источник информации о ФМШ, они же чаще всего оказываются
"рекомендателями".
На экзаменах некоторые родители
ухитряются пролезть в аудиторию и остаться в ней. А когда мы просим
очистить помещение — сидят с непричастным видом. Как дзенские монахи в
нирване. Как-то пришлось поднимать школьников и переводить их в другую
аудиторию. Но самое ужасное — это родители, которые работают здесь же,
в институте. Сказать "пошли отсюда вон" как-то неудобно; да и потом —
сказать-то легко, и, может быть, даже пойдут, но впоследствии могут
нагадить школе. В древности в университетах Европы был так называемый
"ректорский процент". Какое-то количество студентов ректор зачислял
сам, своей властью. Например, мог зачислить детей сотрудников своего
университета. Или Гейдельбергского Королевского Промстройтреста, чтобы
крышу в университете ремонтировали по графику. Великая вещь — бартер!
Однажды
школьники принесли на занятие вакуумный насос. Такой знаете ли,
школьный — колесо с ручкой сбоку, наверное, помните. Преподаватель
задумчиво спросил, где взяли. И услышал резонный ответ — нашли.
Подумав, он уточнил вопрос — не в институте ли вы его "нашли"?
Школьники развеяли опасения педагога и занятие продолжилось. По
окончании занятия школьники унесли насос с собой. Дальнейшая его судьба
школе не известна. В мире, впрочем, много загадочного.
Иногда
нас спрашивают — а на фига вы это делаете? Столько-то вечеров в неделю,
а иногда еще и субботы, а олимпиады — в воскресенье, и объяснения с
институтским начальством после некоторых школьнических штучек, и то
плейер на занятии, то пистолет на экзамене. В НИИ, где я в
доперестроечные времена ковал известный щит и собирал картошку, была
огромная свалка. Вычислительные машины, станки, автомобили, обувь,
бумаги, окурки, коробки из-под тортов и чая, банки из-под килек и кофе,
металлические обрезки и стружка, инструменты, всяческие детали, плакаты
с защит диссертаций и семинаров, книги, журналы, газеты... Если все,
что мы видим, кончает свой путь на свалке, то с чего мы решили, что
Цивилизация или Вселенная кончат иначе? Глубоко сокрытый в этом
рассуждении эсхатологический подтекст был бы понятен Сэй-Сенагон.
Впрочем,
мы с ней вместе можем выдвинуть одно возражение: когда одежду, милые
безделушки и любовные письма, оставшиеся от человека, выносят на
свалку, остается то — и только то, — что он сумел оставить в своих
учениках. Одно из самых уважительных обращений к человеку в Японии —
"сэнсей" — дословно означает "учитель". Я более чем уверен: Сэй-Сенагон
бы все поняла.
Иногда я залезаю в архив нашей школы. "... С
уважением помнить его как одного из своих первых идейно-научных
руководителей... — написано в бумаге, подаренной школьниками одному из
преподавателей ФМШ. — ... Вменяется в права и обязанности в любой точке
пространства-времени драть нещадно любого в печати или лично в случае
проявления оным любого вида научной непорядочности или стряпанья им
халтуры". А сверху эпиграф из Стругацких: "Потом, уж став взрослым, я
часто удивлялся, почему тот или иной термин кажется мне таким
знакомым".
"А вы еще спрашиваете", — сказала бы, вздохнув,
Сэй-Сенагон. И обворожительно бы улыбнулась, как и положено фрейлине
при дворе императора.
Времена меняются и мы, наверное,
меняемся вместе с ними. Что изменилось за последнее десятилетие? Слегка
прихамленные манеры некоторых школьников десять лет назад вызывали у
преподавателя усмешку, нынешнее хамство вызывает желание показать на
дверь. Туповатые попытки некоторых родителей узнать, с кем надо
"договориться", вызывали тоску, нынешняя уверенность некоторых в том,
что кошелек решает все проблемы — простите, желание удавить. Люди стали
откровеннее — это хорошо. Люди стали хуже? Нет, просто они перестали
стесняться. Может быть, это и к лучшему — на вранье ничего хорошего
построить нельзя. Поэтому в далекой перспективе, в смысле будущего
народа этой несчастной страны — хам лучше лгуна, хотя и противнее. Но
жизнь сложнее дихотомий — иногда новая наглость прелестно сочетается со
старой лживостью. Вот пример.
В одной из групп имело место
следующее. Школьники по наущению родителей записали на магнитофон
занятия одного из преподавателей и написали кляузу на оного
преподавателя — причем даже не начальству школы, а выше. В школе-де
мало решают с ними задач, не дают заданий на дом, не устраивают
перерывов, ведут занятия монотонно и еще что-то там. Половина этого
была простым враньем, а половина тривиально объяснялась. Ну, например,
какой смысл давать задания на дом, если большинство их не делают, а те,
кто "делает" — делают не сами. Доходило дело до анекдотов — домашнее
задание делал репетитор. Ну и так далее. Но не это самое интересное,
заметила бы сдержанно Сэй-Сенагон.
Родители наших учеников
выросли в сложное время. До 1990 года им говорили, что писать доносы —
это хорошо и правильно. Потом лет примерно десять говорили
противоположное. Потом опять официально сказали, что это хорошо. Трудно
в такой ситуации вырасти нормальным человеком. Так что если они —
дерьмо, то 33% этого дела можно им простить. Скажем, за вкус и запах
они должны отвечать, а цвет — ладно, не будем слишком строги... Но
растить это же самое из своих детей? Или они уверены, что это
оптимальное состояние для хорошей жизни в этой стране — и завтра тоже?
Боюсь, что такой пессимизм Сэй-Сенагон не одобрила бы.
Принято
говорить, что уровень школьников падает, что школа учит все хуже и
хуже, что школьники становятся все тупее и тупее. Это и так, и не так,
но что можно сказать точно — что они все меньше склонны работать. Как
написали в одной статье сотрудники ФМШ, "выросло поколение родителей,
которые не понимают, что учеба — это работа". Все остальное —
следствия. Конечно, школьники подготовлены хуже, конечно, школа
работает все хуже — в такой ситуации это неизбежно, конечно, школьники
выглядят все тупее и тупее, хотя с точки зрения медицины интеллект у
них, скорее всего остается таким же, но просто они не умеют им
пользоваться. Рассказывать, как они складывают 1/2 c 1/3 и получают
1/5, мы не будем, тем более, что это правда. Но вот арифметика, которая
стоит рассказа.
Один школьник на вопрос, сколько будет 1/3
плюс 1/3, ответил — 1/6. Преподаватель попался с крепкими нервами и
спросил задумчиво — а почему не 2/6? Школьник ответствовал — но если бы
1/3 плюс 1/3 было 2/6, то это было бы то же самое, что 1/3, но ведь не
может быть, чтобы 1/3 плюс 1/3 было 1/3. Сэй-Сенагон поиграла бы
стетоскопом и удовлетворенно констатировала бы: "Интеллект сохранный!"
То есть я имею в виду, что она воспользовалась бы современным
медицинским лексиконом — а с чего бы ей им не воспользоваться?
Удивление, знаете ли, творит чудеса: если от стресса человек может
заговорить на древнем языке, почему бы ему не заговорить на языке
будущего?
К этому можно добавить следующее. Раньше студенты
поголовно писали на лекциях конспекты. Позже стали все чаще прогуливать
и переписывать друг у друга. А еще позже стали ксерить (в МИЭМе на
первом этаже стоит и не простаивает ксерокс). При том, что хорошо
известно — необходимо работать, добиваться понимания на лекции.
Переписанный чужой конспект бесполезен — даже по своему, если на лекции
не понял, подготовиться трудно. Фрезер наверняка увидел бы тут фетишизм
— обладание конспектом как "обладание" предметом. Или педагогом —
заметила бы Сей-Сенагон. К чему мы это? А к тому, что в одной из групп
ФМШ имело место фотографирование доски цифровой камерой. Обладание ПЗС
— могло ли изощренной Хэйанской эпохе присниться такое?
Но заменит ли она мозги? Даже при немеряных мегапикселях?